Бегунский толк (Бегуны, Истинно православные христиане странствующие, Подпольники, Сопелковцы, Странники)

Одно из беспоповских направлений старообрядчества. Возникло в 1772 г. в Ярославской губернии. Основатель толка - Ефимий, беглый солдат, уроженец Переславля-Залесского. Бегуны отделились от филипповцев, которых критиковали за соглашательство с "антихристовой властью", выражавшейся в уплате налогов, посещении суда, получении паспортов, захоронении умерших на православных кладбищах.

Духовным центром бегунов стало село Сопелки в 16 км. от Ярославля.

В основе вероучения бегунов - идея о том, что спасение от Антихриста возможно лишь путем полного разрыва с миром, изоляции от общества, отказа от любых гражданских функций, повинностей и обязанностей.

Бегуны ожидают "первого воскресения", когда Христос на белом коне придет с небес, сразится с Антихристом, и все бегуны встанут в его ряды. Тогда наступит тысячелетнее царство Христа, "Новый Иерусалим для жилища странников будет спущен с неба в то место, где моря несть к тому". Бегуны видят это место около Каспийского моря и совершают туда паломничество.

Бегуны не признают крещения, совершенного в любом другом вероисповедании. Всякий, перешедший в бегунский толк, независимо от того, православный или старообрядец, в обязательном порядке перекрещивается. Крещение у бегунов производит каждый человек самостоятельно, чтобы быть уверенным, что к этому таинству не причастен какой-либо человек, связанный с Антихристом.

Большинством бегунов брак полностью отвергается и признается большим грехом, чем блуд, считая, что блуд осуждается и тем частично искупается. Существуют отдельные течения бегунского толка, которые признают брак или относятся к нему нейтрально. Бегуны характерны высоким уровнем эмансипации женщин, проявлявшемся даже в XIX в.

Бегуны, вышедшие в странничество и крещеные по странническому обряду, считают себя монахами, носят имена, данные при крещении и именуются "совершенными христианами". И женщины, и мужчины, обязуются вести безбрачную и целомудренную жизнь, питаться только постной пищей и во всем поступать по древнему уставу Соловецкого монастыря. Тем не менее многочисленные факты, приводимые исследователями XIX в., говорят о том, что эти ограничения выполнялись формально, страннические наставники имели одну или несколько наложниц, а на факты откровенного разврата смотрели сквозь пальцы.

Со временем среди бегунов выделились так называемые "жиловые", "странноприимцы", или "пристанодержатели", которым вменялось в обязанность давать пристанище странствующим, "мироотреченцам". Сами же жиловые выполняли обеты странствия лишь формально. Им не запрещалось ходить в церковь, бывать у исповеди, повиноваться властям, жениться, так как считалось, что последующее вступление в "действительные странники" искупит все грехи предыдущей жизни. "Жиловые" укрывали странников в специальных потайных помещениях (схронах), а в случае смерти бегуна должны были его похоронить.

Хоронят бегуны своих покойников в сараях, погребах или в лесу, но ни в коем случае не на кладбище. Гробы не используются, покойник хоронится в саване или рогоже. Места захоронений никак не отмечаются.

В отличие от большинства других беспоповцев, Антихрист понимается бегунами не как духовное явление, а как конкретная персонификация Петра I, поэтому царскую (а после 1917 г. - светскую) власть они считают "апокалиптическим зверем", иконы - властью гражданской, тело - властью церковной. Официальная церковь считается еретический и категорически отвергается.

Исключение из традиционного для радикальных старообрядцев неприятия предметов с изображением государственного герба (печати Антихриста) бегуны сделали только для денежных знаков, считая, что деньги переходят из рук в руки и не составляют отличительной принадлежности того или другого лица.

Народная молва говорит о существовании среди бегунов обычая "красной смерти". Обычай состоит в том, что умирающего бегуна удушают специальной красной подушкой, с тем, чтобы он своей мученической смертью искупил часть своих грехов и грехов всех бегунов. В 1897 г. в Шуйском уезде Владимирской губернии по факту подобного преступления было заведено уголовное дело, однако это единственное официальное подтверждение существования такого обычая.

Большинство бегунов имело своеобразный самодельный паспорт, свидетельствующий о принадлежности к согласию, представляющий из себя, как правило, простую бумагу с надписями типа: "Господь защититель живота моего: кого страшуся?", "Сей пачпорт духовный по точкам чти тихо: царь царей!".

Несмотря на то, что численность бегунов всегда была незначительной, из-за подвижного образа жизни они быстро распространились по территории России.

Новое развитие идея бегунства получила в 30-е годы XIX в. В этот период среди старообрядцев появилась весть, что древнее благочестие сохранено на Дальнем Востоке, на "Белых водах, в Опаньском государстве". Туда и двинулись массы бегунов. Старообрядческими географами был составлен даже специальный "атлас" путешествия на Беловодье.

К середине XIX в. бегуны представляли собой тайную, строго законспирированную организацию.

В 1854 г. по указанию императора в Ярославской губернии был создан особый совещательный комитет для обсуждения "вредоносности бегунов". Официальная церковь в этом вопросе высказалась за ужесточение репрессий против сектантов, в результате чего бегуны были признаны "вредной сектой", и для пресечения ее деятельности были разрешены меры гражданского и церковного воздействия.

Внутри бегунов обособились отдельные группы: неплательщики, лучинковцы, безденежники (антипово согласие), брачные странники, пустынники и др.

В 1860 г. большинство сопелковских наставников приняло новый церковный устав – "Статьи", написанные бегунским наставником Никитой Семеновым (Киселевым). С этого времени сторонников нового устава стали называть статейниками (иерархитами), а их оппонентов - противостатейниками.

Численность бегунов на конец XX в. незначительна, они представляют собой мелкие разрозненные секты, не признающие гражданских и церковных законов и скрывающиеся в глухих местах Сибири и северного Урала.